Дата: Вторник, 22-Май-2012, 10:22 | Сообщение # 377
Генералиссимус
Группа: Модераторы
Сообщений: 19613
Статус: Offline
Quote (Siesta)
на пятый сдохла.
Добрая сказка
Жили-были Мужчина и Женщина. Долгое время они ничего не знали друг о друге. Просто жил Мужчина, просто жила Женщина. Они познакомились во сне, или, точнее, в Царстве Снов, куда каждый пришел своей дорогой, сам по себе. Но познакомились они там далеко не сразу. Царство снов велико, границы его зыбки и изменчивы, поэтому несколько раз они проходили друг сквозь друга, даже не замечая этого, пока однажды... Ах, это роковое "однажды", оно всегда роковое, и не будем уточнять, хорошо это или плохо. В доброй красивой сказке (а сказочнику так хочется сочинить именно Добрую и Красивую Сказку) это должно быть хорошо, но надо понимать, что что такое хорошо, каждый сказочник понимает по-своему. И вот, однажды во сне, увидел Мужчина перед собою слабое колебание воздуха, которое слегка затеняло прекрасные сны других людей, которые витали перед ним. Он заморгал глазами, думая, что у него не все в порядке со зрением, но колебание воздуха становилось все явственнее и, наконец, приняло очертание юной феи, которая вылетела из пробудившейся ночной фиалки. Фиалковая Фея (а именно так звали незнакомку, он сразу это понял и даже не спросил, как ее зовут) открыла глаза и... неизвестно, что она увидела, как восприняла незнакомца, она слегка смутилась, и ее смущение породило гирлянду мелких цветов-искрочек, которую она, не сознавая того, протянула Мужчине. Он вздрогнул от прикосновения этой искрящейся гирлянды, взял ее и почувствовал, что с ним что-то происходит. Происходит таинственное превращение его в совершенно нового человека, нового Мужчину, и он осознал, что с его превращением изменяется и сам этот мир Царства Снов, куда он забрел, и он сразу понял, что изменился и тот мир, из которого он в Царство Снов пришел. Но это как раз и не было удивительным, потому что реальный мир это лишь слабое отражение мира нереального и мира снов в частности, поэтому любое изменение сна порождало в реальном мире свой отклик.
Природа происходящего с ним была неведома Мужчине, но, глядя в прекрасные цветы глаз Фиалковой Феи, он понял, что для нее это не составляло тайны. Она тоже поняла, что миры покачнулись, но знала отчего и знала, что Мужчина этого не ведает.
Они молча взялись за руки и полетели вместе к ярким огням большого города, который сиял вдалеке у подножия горы. Так и не сказав друг другу ни слова, они уже все друг про друга знали - имена, и разные мелочи и детали и знали даже нечто гораздо большее, чем обычно можно узнать, прожив с человеком рядом и всю жизнь. И ничего странного они в этом не видели, потому что понимали, что они забрели на территорию сказки, а в этой сказке попали еще и в Царство Снов.
Они летели над редкими золотистыми облаками, освещенными отражением луны, сиявшей в небе, в небе сияло именно отражение луны, а не сама луна, ведь это был сон, а, впрочем, что такое луна - это ведь всегда отражение солнца. Пейзаж под ними был фантастическим, даже для сна - это было море волшебных красок, перетекающих друг в друга и порождаемых лучами звезд, ночными цветами, приветствовавшими Фиалковую Фею, и Фантазией, вышедшей погулять в эту прекрасную ночь и посмотреть на счастливую пару - Мужчину и Женщину, которые так неожиданно встретились и так неожиданно должны были расстаться. Город к которому они подлетали, был выстроен из розового камня, на котором нежились падающие на него лучи света, которым так не хотелось расставаться с этим чудесным материалом, что они не спешили отразиться и продолжить свой путь в пространстве, а пытались впитаться в этот розовый камень, насытить его своим светом и теплом, и от этого вид зданий и дворцов города был просто феерическим, светящимся этим внутренним светом и светом лучей, все же вынужденных с опозданием отразиться от манящего их магнита розового камня.
Подлетев поближе, Мужчина и Женщина увидели волшебных обитателей этого города. Город был столицей Царства Снов, и населяли его самые прекрасные, самые странные, самые причудливые и затейливые сны, которые когда-либо снились людям, животным, птицам, растениям и камням обоих миров. Поскольку была ночь, то многие сны-жители этого города тоже спали и видели свои сны, еще более прекрасные и странные, но были и сны, которые просто гуляли по улицам столицы Сна и летали поодиночке и стайками над прекрасным городом.
Мужчина и Женщина ощутили вдруг, что они у себя дома, что после стольких лет скитаний на отражениях снов и фантазий и по реальным мирам они прибыли, наконец, в то место, которое и было их настоящим родным подлинным домом. И поэтому у них не было проблем в общении с жителями города, которые приняли их, как своих и показывали им наиболее интересные и прекрасные места, вовлекали их в свои фантастические игры и веселились с ними до самого утра.
Ночь была нескончаемо долгой, и под утро они настолько устали, что, приземлившись в розовом саду, сладко заснули, держа друга за руки, которые всю эту ночь так и не разнимали. Фиалковая Фея спала в цветке фиолетовой фиалки, а Мужчина, спал сидя на скамейке перед ней, сделанной из фантастического розового камня.
И сон разлучил их. Разлучил, потому что, заснув здесь в Царстве Снов, они проснулись каждый в своем мире: Мужчина - на планете Земля, третьей по счету от звезды называемой Солнцем, Женщина проснулась на той же планете, но над ней светила совершенно другая звезда, и это был совершенно другой мир, который лишь малой частью соприкасался с миром, в котором жил Мужчина.
Это добрая сказка, которая, как хотелось бы сказочнику, должна быть доброй и красивой, поэтому пробуждение не было тяжелым и жестоким, ведь, правда, что это могло бы быть очень жестоким пробуждением, пробуждением из волшебного нежного сна в реальный скучный серый мир повседневности обычных миров, в которых жили Мужчина и Женщина до своего знакомства?! Но, повторим, пробуждение не было таким, оно было радостным и легким, и, открыв глаза, оба они уже находились далеко друг от друга, каждый в своем мире Они обнаружили, как сказочно изменились, преобразились их миры, как много в них звуков, не слышимых ранее, как много звуков ранее слышимых, но воспринимавшихся совершенно иначе, а сейчас простой скрип половиц отдавался нежнейшей музыкальной фразой. Как много в мире цветовых оттенков обнаружили они, да-да, даже Фиалковая Фея в своем волшебном мире не думала раньше, что возможно такое разнообразие и богатство красок, рожденных одним только цветом, например, ее любимый фиолетовый переливался сейчас миллионами и миллиардами оттенков, рефлексов и нюансов, каждый из которых имел свое имя, характер и настроение.
Завороженно смотрели они на свои миры, не в силах даже пошевелиться. Это были все те же миры, где каждый из них провел всю свою жизнь, не замечая красоты их и это были, конечно, совсем другие миры, в которых им предстояло жить, и жизнь наполнялась от осознания этой красоты тем смыслом, который они искали всю жизнь каждый по-своему.
Но, что же это в действительности, спросим мы, реальность или, все-таки, сон? Нет, это все еще продолжается наша сказка, которая, так бы этого хотелось, была доброй и красивой.
Пение души Мужчины мешало ему поначалу адаптироваться к ... , ну, скажем, реальному его миру, хотя где реальность, где нереальность, где сон, где мираж и фантазия, где проза жизни уже нельзя было сказать однозначно. Ну, да не в этом же дело, в конце концов, и в этом мире Мужчины, ему, повторим, было поначалу очень трудно что-либо делать, что требовало сосредоточенности и сконцентрированности, потому что он весь был пронизан таинственным пением светоносного розового камня, магическим обаянием Фиалковой Феи и музыкой, звучавшей в его душе бесконечно,бесконечно, бесконечно...
Лишь со временем, он научился придавать своему лицу осмысленно-заинтересованное выражение, когда к нему кто-нибудь обращался с вопросом, и на это у него ушло ровно семь месяцев, день в день.
Это добрая сказка. Поэтому и конец у этой сказки счастливый и добрый. Мужчина и Женщина больше никогда не встретились, им не пришлось разочаровываться друг в друге и в жизни, они никогда не теряли мечты, и она светила им ярким маяком в самые суровые времена. Но они больше никогда и не расставались и прожили друг с другом отведенное их жизни время.... ГЛЯЖУСЬ В ТЕБЯ, КАК В ЗЕРКАЛО ..... ДО ГОЛОВОКРУЖЕНИЯ
Дата: Суббота, 26-Май-2012, 18:43 | Сообщение # 383
Генералиссимус
Группа: Проверенные
Сообщений: 5369
Статус: Offline
я заметила что мне в разные периоды моей жизни нравятся разные сказки.....сейчас я иду третий сказочный круг в своей жизни с Мэйсоном.....у нас период Оле Лукое.....и ещё в лофте у нас живёт мистический жираф,который делает всякие непослушности......этого жирафа видит только Мэйсон и только он умеет общаться с этим жирафом...мне оч нравится этот жираф.....у него такое чувство юмора шикарное Smile, people!
Дата: Вторник, 29-Май-2012, 15:07 | Сообщение # 384
Генералиссимус
Группа: Проверенные
Сообщений: 5369
Статус: Offline
Странная сказка для взрослых Было три часа ночи, когда меня посетили мои друзья с Того Света — Иван, Пётр и Сидор. Я их знаю давно, все они работают уполномоченными в отделении по определению основного направления и выбору ближайшего окружения. Иван работает уполномоченным в секции по выбору родителей, Пётр возглавляет отделение по выбору второй половины, а Сидор трудится по мере сил в отделе по выбору детей.
Возможно, Вы в курсе, что после того, как человек умирает, ему дают немного отдохнуть, а затем начинают готовить к очередному воплощению, но если Вы этого не знаете, то я Вам сообщаю, что вот тогда-то, когда человека начинают готовить к очередному рождению, он и попадает в отделение по определению основного направления и выбору ближайшего окружения, где определяется, конечно, не вся его дальнейшая жизнь, но многое и очень важное.
В первую очередь определяется планета, на которой надлежит родиться, затем — государство и город, а также определяются будущие родители, будущие вторые половины и будущие дети.
— У нас проблема, — с ходу начал Иван.
— На кухню идите, — хмуро сказал я, стараясь всем своим видом показать, что я нисколько не рад их столь внезапному появлению. — И говорите тише, в доме уже все давным-давно спят. Вы вообще-то на часы смотрите, когда решаете в гости нагрянуть? — Ты же знаешь, что мы существуем вне времени и пространства, — сказал Пётр. — И если бы не чрезвычайные обстоятельства, то мы бы никогда не решились потревожить тебя в столь позднее время, — сказал Сидор. — Ты же нас знаешь. — У нас очень серьёзная проблема, — снова сказал Иван. — Только ты нам можешь помочь. Она тебя послушает. — Собирайся, ты идёшь с нами, — сказал Пётр. — Я никуда не пойду, — сказал я. — У меня и без вас много дел, к тому же мне уже через два часа вставать на работу. У меня, между прочим, работа есть — это я вам напоминаю на тот случай, если вы забыли. — Мы не забыли, — серьёзно сказал Пётр. — У нас очень хорошая память и мы всё очень хорошо помним. Насчёт работы ты можешь не волноваться. — И насчёт времени тоже, — добавил Сидор. — Чем быстрее ты с нами уйдёшь, тем скорее вернёшься. — А те два часа сна, которые тебе остались, мы не тронем, — пообещал Иван. — Одна нога — здесь, другая — там, и спи себе на здоровье ещё два часа.
Я сразу понял, что они так просто от меня не отстанут и решил больше не тянуть зря время. — Ну хорошо, — сказал я. — Я согласен.
Через мгновение мы находились в приёмной отделения по определению основного направления и выбору ближайшего окружения. — Так, — сказал я, когда мы прибыли на место. — Теперь объясните в чём дело. — Дело в том, — испуганно оглядываясь по сторонам, шептал Иван, — что у нас проблема. — Вот, зараза, — выругался я, — да я уже понял, что у вас проблема. В чём проблема-то? — В роковой женщине, — шёпотом ответил Пётр. — В ком? — переспросил я. — В роковой женщине, — тихо ответил Сидор. — Вот как, — уже спокойней сказал я. — И что за проблема у вас... с роковой женщиной? — Она не может определиться, — хором и громко заорали уполномоченные, но тут же испугались своего собственного крика и дальше говорили уже тихо и по очереди. — Не может определиться с основным направлением и ближайшим окружением, — прошептал Иван. — Не может определиться с чем? — спросил я. — С планетой? Или страну никак не может определить? Может быть, заминка с городом, где ей надлежит родиться? — Нет-нет, — сказал Пётр. — С планетой, страной и городом всё в порядке. Здесь обошлось без заминок. — Тогда, в чём проблема? — спросил я. — Проблема в том, что она не может выбрать ближайшее окружение, — ответил Сидор. — Кого мы только ей не предлагали, её всё не устраивает. — Как всё? — удивился я. — Что, действительно всё не устраивает. — Угу, — мрачно ответили уполномоченные, обреченно кивая в ответ головами. — Не может определиться с родителями? — спросил я. — Нет, — ответил Иван. — И мужа не может выбрать? — спросил я. — Не может, — тяжко вздыхая, ответил Пётр. — А дети? — спросил я. — И детей не может выбрать, — ответил Сидор. — С родителями — это ладно, — сказал я, — а что касается мужа и детей, так, может быть, она не хочет выходить замуж и не хочет иметь детей? Вы об этом не думали? — Мы думали! — радостно заорал Сидор. — Да в том-то и дело, — громко заорал Иван, а затем снова говорил тихо и испуганно, — в том-то всё и дело, что очень-очень хочет. — И детей хочет, и замуж? — спросил я. — И детей хочет, и замуж хочет, — ответил Иван, — а выбрать не может. Что мы ей не показывали, её всё не устраивает. — Будь другом, волшебник, — сказал Сидор, — помоги? А? — А мы тебе тоже после что-нибудь сделаем, — пообещал Пётр, — чем-нибудь поможем. — Вы поможете, — усмехнулся я. — Поможем, поможем, — стали наперебой обещать уполномоченные. — Ты же нас знаешь. — Ладно, — сказал я. — Показывайте вашу роковую женщину. Да, кстати, с чего вы взяли, что она — роковая женщина? — Она сама так про себя сказала, — ответил Иван. — Сама? — переспросил я. — Сама, — ответил Иван. — Ну хорошо, — сказал я. — Показывайте вашу роковую женщину. — Она сейчас в секции выбора второй половины, — сказал Пётр. — Я первым туда зайду, а Вы заходите следом за мной, но не сразу, а чуть позже.
Прежде чем зайти в секцию выбора второй половины, Пётр закрыл глаза, глубоко вздохнул и медленно выдохнул. — Иду, — твёрдо и решительно произнёс Пётр, уверенно распахнул дверь и твёрдым шагом вошёл в кабинет.
Следом за ним, но не сразу, а чуть позже, в секцию вошел я. — Лариса Михайловна, голубушка, ну так же нельзя, честное слово, — досадовал Пётр, — Вам уже рождаться вот-вот, а Вы никак не определитесь с выбором. Уж сколько вариантов просмотрели и всё Вам — не то, всё Вам — не так. На Вас трудно угодить, Лариса Михайловна. — Пётр, друг мой, — спокойно отвечала Лариса, оглядываясь на нас, — ты и меня пойми. Я же не кого-нибудь, а мужа себе выбираю. — Чем Вам Иван Александрович не понравился? — спросил Иван. — А Александр Сергеевич — чем не муж? А Лев Николаевич? А Фёдор Михайлович? Михаил Юрьевич чем Вам не угодил? — Иван Александрович? — ужаснулась Лариса. — Пётр, ты это серьёзно сейчас? Или ты так шутишь? — Лариса Михайловна, до шуток ли мне, — отвечал Пётр, — Иван Александрович талантлив, у него сердце доброе, он умный, в конце концов; я это точно знаю, что он умный, я много с ним общался. Чем не муж для роковой женщины? Конечно, Иван Александрович — не подарок, но... — Вот именно, что не подарок и но, — перебила Лариса. — И Вы забыли упомянуть, Пётр, что ко всем своим достоинствам, Иван Александрович к тому же ещё и ленив. А это кто? — кивнула Лариса на меня. — Это волшебник, — представил меня Пётр. — Он специально прибыл, чтобы помочь Вам определиться. — Помочь мне? — удивилась Лариса. — У Вас, Пётр, точно не всё в порядке с головой. С чего Вы взяли, что я нуждаюсь в чьей-то помощи? Тем более в помощи какого-то волшебника. — Я, мадам, никакой-то там волшебник, — скромно сказал я. — Я — выдающийся волшебник своего времени и я... — Всё понятно, — перебила меня Лариса. — В таком случае Вы, волшебник, возможно мне и поможете. Объясните этому, — она кивнула на Петра, — что всё им предложенное мне не подходит. — Пётр! — строго обратился я к уполномоченному, — объяснись. — Волшебник, клянусь, — стал оправдываться Пётр, — я предоставил Ларисе Михайловне лучших из лучших. — Вы предоставили мне лучших из тех, кто имеется на данный момент, — строго сказала Лариса. — Я согласна, что все они — талантливы, все они — добры и умны, но... — Лариса огляделась по сторонам, — Волшебник, Вы разрешите, я закурю. — Курить вредно, мадам, — сказал я. — Я знаю, — ответила Лариса. — Но Вы же видите, волшебник, в каком я состоянии. — Возьмите себя в руки, Лариса Михайловна, — сказал я, — в конце концов, Вы — роковая женщина или кто? — Да-да, волшебник, — быстро проговорила Лариса, — конечно же я — роковая женщина, и я возьму себя в руки. Но и Вы меня поймите. Иван Сергеевич — лентяй. Ему жить всего-навсего пятьдесят пять лет. Наших детей он будет любить больше, чем меня. — А Александр Сергеевич? — воскликнул Пётр. — Чем не муж? — Александр Сергеевич? — брезгливо переспросила Лариса. — Ой не смешите меня, Пётр. Александр Сергеевич, судя по его прошлому, проживёт не больше сорока лет и при этом будет ревновать меня ко всем и при этом изменять мне налево и направо. — Зато у него блестящее будущее, — сказал Пётр. — Слава и деньги. — Насчёт славы — не спорю, — сказала Лариса, — а вот насчёт денег — сомневаюсь. Он же — игрок. — А Фёдор Михайлович? — спросил Пётр. — Фёдор Михайлович слишком любит себя, Пётр, — ответила Лариса. — К тому же у него слабое здоровье. Да и не нравится мне Фёдор Михайлович. Зануда он какой-то. А кроме того, Пётр, Фёдор Михайлович будет любить не меня, а другую женщину. — Хорошо, — согласился Пётр, — Фёдор Михайлович может и зануда, а Лев Николаевич? Лев Николаевич, ведь, — не зануда. И здоровье у него хорошее. И любить он будет только Вас. — Да пойми ты, Пётр, наконец, — сказала Лариса, — что мне ведь не просто нужен абы кто, лишь бы у него было хорошее здоровье и он меня любил. — Я уже не знаю, Лариса Михайловна, кто Вам нужен, — устало произнёс Пётр. — Вот, может быть, он, — Пётр кивнул в мою сторону, — сможет Вам помочь. — Почему не хотите, чтобы Лев Николаевич стал Вашим мужем? — спросил я. — Так ведь он — дурак, — просто ответила Лариса. — Покажите его досье, — сказал я.
Пётр передал мне толстую папку. Я быстро пролистал её. — С чего Вы взяли, что он — дурак? — спросил я. — Из того, что он слишком увлечётся своими идеями, — ответила Лариса, — и его идеи ему будут дороже меня. Дурак. — Согласен, — ответил я. — А Михаил Юрьевич? — Вы шутите? — усмехнулась Лариса. — Вы читали его досье? — Нет, — ответил я. — Вот, полюбуйтесь, — Лариса передала мне тоненькую тетрадочку. — М-да, — сказал я, прочитав досье на Михаила Юрьевича, — с этим всё ясно. Пётр, — строго обратился я к уполномоченному, — по-моему, Лариса Михайловна права и Вы совершенно не понимаете, с кем имеете дело, когда предлагаете роковой женщине такое, — я помахал тетрадкой перед собой и швырнул её в дальней угол кабинета. — Волшебник, клянусь, — воскликнул Пётр, — я подобрал лучших из лучших. Поверьте, как только я узнал, что выбирать будет роковая женщина, я лично сделал запрос по наивысшим характеристикам. — Интересно, — поинтересовался я, — из каких соображений Вы исходили? Какими критериями руководствовались, когда делали запрос? — Как какими критериями? — удивился Пётр. — Разумеется прошлыми достижениями кандидата. — Так-так-так, — быстро проговорил я. — Вот с этого места поподробней. — Слава, богатство, власть, — ответил Пётр, — Учитывая, что речь идёт о роковой женщине, то кандидат должен был в прошлом своём иметь наивысшие показатели по всем этим характеристикам. — В таком случае, любезный, мне всё ясно, — сказал я. — Лариса Михайловна, разрешите я Вам предложу своего кандидата. Вот, обратите внимание на этого мужчину, — я щёлкнул пальцами и переместил Ларису в демонстрационный зал. — Это кто? — спросила Лариса. — Это Григорий Михайлович, — ответил я. — Он кто? — спросила Лариса. — Он? — переспросил я. — Да, в общем-то, никто. Самый обычный человек. — Самый обычный? — задумчиво переспросила Лариса. — Самый что ни на есть обычный человек, — ответил я, каких во Вселенной сотни и сотни миллиардов.
Лариса ещё какое-то время смотрела на Григория Михайловича, затем повернулась к Петру. — Ну, вот и всё, — радостно сказала Лариса. — Ведь можете, когда захотите. Теперь можно определяться с родителями и детьми, — Лариса вышла из кабинета, радостно хлопнув за собой дверью. — Как Вам это удалось, волшебник? — спросил Пётр. — Друг мой, — ответил я, — Вы плохо знаете роковых женщин. Никогда, слышите, никогда, когда имеете дело с роковой женщиной, не предлагайте ей мужчину, добившегося успеха. — Но почему? — в ужасе прошептал Пётр. — Роковая женщина сама должна сделать мужчину успешным, — ответил я. — Суть в том, Пётр, что если мужчина добился успеха без помощи роковой женщины, то... По сути, это никакой не успешный мужчина. — Это как? — спросил Пётр. — А вот так, — ответил я. — Успех, Пётр, успеху рознь. Слава, богатство, власть! Нашёл, чем соблазнять роковую женщину! Славу, богатство и власть, Пётр, роковая женщина, при желании, может обрести одним мановением руки. Понимаешь? — Нет, — растерянно ответил Пётр. — Пойми, что для власти, для богатства и славы роковой женщине мужчина не нужен, — сказал я. — А для чего ей мужчина? — спросил Пётр. — Во-первых, Петя, для любви, — сказал я, — а во-вторых, для того, чтобы помочь ему стать счастливым человеком. — В этот момент в кабинет ворвался растрёпанный Иван, а за ним взволнованный Сидор. — Волшебник, — с трудом переводя дыхание, сказал Иван. — мы за Вами. — В чём дело? — строго спросил я. — Не забывайте, что мне через два часа на работу. — Да-да, я помню, но у нас проблема, — сказал Иван. — Лариса Михайловна никак не может определиться со своими будущими родителями. — И с детьми, — робко произнёс Сидор. — Пётр, — обратился я к уполномоченному по вторым половинам, — теперь, когда Вы поняли главное, Вы сможете справиться без меня? — Кажется, я понял в чём дело, — ответил мне Пётр. — Волшебник, можете не беспокоиться, я действительно понял главное и я всё устрою.
Через мгновение я уже был у себя дома и спал в своей постели, а через два часа прозвенел будильник.
Вышел Иван-царевич в чисто поле и пустил стрелу. Упала стрела на боярский двор. Да так удачно упала! Свадьбу Ивана-царевича и похороны тёщи отмечали одновременно.
В длинной сказке бросилась в глаза одна забавная ошибка. Очень часто она допускается. Можно сказать мановением волшебной палочки, но нельзя мановением руки. Почему? Потому что это получается дважды одно и то же: manus по-латыни рука и есть. Движением руки звучит нормально, мановением - нет. [imgjavascript://]http/....tp Пока мы живы, поезд наш в пути!
Прожить всю жизнь в безнадежности... Страшная сказка!!!! 
